Сегодня, 26 апреля, исполнилось 135 лет со дня рождения великого татарского поэта Габдуллы Тукая. За 26 лет своей жизни Габдулла Тукай успел создать не просто огромное творческое наследие в стихах, сказках, переводах, но и повлиять на все поколение современников и тех литераторов, которые шли за ним. Любой мало-мальки образованный человек в башкирских и татарских селениях, медресе, затем уже – в советских школах, знал и чтил Тукая, переписывал его стихи, учил наизусть.
«…Я также отношу себя к числу его преданных учеников, хотя это довольно рискованное дело: а принял бы он тебя? Может, и принял бы, потому что от этого я не ждал ни поблажек, ни привилегий. Усвоить все его уроки, конечно, не под силу. Но одно бесспорно — не стоит водить черным по белому, не вняв таким его заветам, как бойцовская страсть, любовь к народу, боль и совестливость…», — писал народный поэт Башкортостана Мустай Карим.
Для поколения Мустая Карима он ещё не стал таким хрестоматийным, как для представителей современной литературы. Он был Учителем, духовным наставником, поэтом, которого цитировали в каждом доме. На ночь бабушки рассказывали детям на деревянном хике сказки Тукая, и они засыпали с бессмертными образами Шурале, Су Анасы (Русалки) и других персонажей. А становясь юношами и девушками, изъяснялись в любви тоже строками Тукая…
«Можно только представить, как обменивались цитатами из Тукая молодой Мустафа и его будущая супруга Рауза-ханым, выросшая в семье просвещенных татар в далекие тридцатые годы. Недаром одним из самых ранних стихотворений, написанным ещё в 1938 году, было посвящение Тукаю. Второе посвящение любимому поэту датируется уже 1997 годом. И оно звучит как признание в глубокой любви к поэту, которое он пронес через всю свою жизнь», — говорит сотрудник Фонда имени Мустая Карима Зухра Буракаева.
Любопытно, что в полном собрании сочинений Мустая Карима есть два стихотворения с одинаковым названием «Туҡайға» («Тукаю») – словно поэту было важно, чтобы эти посвящения были как тайные знаки, как маркеры ко всему долгому поэтическому пути.
Но, конечно же, лучше самого Мустафы Сафича о Тукае и не скажешь:
«…Есть какая-то общая закономерность в жизни народов, когда долгожданный и единственный в своем первородстве Поэт, выношенный историей, приходит в мир как пробуждение и озарение, как укор и очищение. Он не вещает: «Люблю и страдаю». Ибо он сам любовь и страдание. На небосклоне каждой нации — лишь одно солнце, остальные — звезды разных величин…».